«Пончик, это я, твой Ромео!»

Понедельник, 16:35

Ну поздравь меня, дневничок. Шестьдесят восемь килограмм, семьсот грамм. При росте метр пятьдесят три. Учась в седьмом классе. И это еще после двух недель на одной морковке. Ну ладно, со сметанкой.
Мама говорит, что я занимаюсь ерундой. Она у меня вообще-то сама не худышка, но могла бы поддержать – чисто по-женски. Но, увы и ах, родители выбрали позицию «вырастет – переболеет», с периодическими нотациями про то, что я изнурю себя диетой. А мне не страшно. Красота требует жертв.
Послезавтра буду пробоваться на роль Джульетты в школьной постановке. Ну да, кто-то скажет: куда мне с моими габаритами пихать себя в театр? Но я тебе отвечу вот что. Пусть это будет для меня дополнительным стимулом. Вот получу роль – сяду на жесткую диету и к премьере буду выглядеть, как Майли Сайрус. Обещаю тебе, дневничок.

Вторник, 19:30

Есть в нашем классе такие ребята… Как бы это сказать… У них особый культурный уровень. Короче – полные идиоты. Это наши три мушкетера – Антон, Слава и Денис. Ржут постоянно как кони над своими дурацкими шутками, уроки срывают, ведут себя придурковато и по-детски. Они мне надоели. Постоянно докапываются до меня со своими тупыми комментариями:
– Эй, Пончик, подвинься, доску загораживаешь!
Да, любят они поиздеваться. Алиса говорит, чтобы я не обращала на этих придурков внимания, что с них вообще нечего взять. Интеллекта – ноль, в голове одни сплошные чипсы с мультиками. А меня это все равно напрягает – я же знаю, что не особо похожа на хрупкую балерину, а тут еще такие дела… Может, классухе пожаловаться? Нет, не стоит, еще хуже сделаю. А что делать тогда? Мириться со своим весом я не собираюсь.

Среда, 8:00

Наклеила на холодильник картинки моделей с моим лицом, вырезанным из старых фотокарточек, а мама взяла и выбросила их. Говорит, что я занимаюсь всякой чепухой. Что в моем возрасте она была не стройнее, а кавалеры вокруг нее так и плясали. И что, мол, когда она была далеко не худышкой,
в нее влюбился такой прекрасный человек, как папа – военный, между прочим! И что все девушки в деревне разом лопнули от зависти. Даже самые-самые худенькие.

Готовлюсь с Алисой к пробам. Взяли текст, читаем по ролям. Алиса играет Ромео – у нее неплохо получается, а я, соответственно, исполняю роль его возлюбленной.

Да, забыла сказать, что собираюсь поступать в театральный. Решение приняла этой весной, когда посмотрела спектакль в нашем ТЮЗе «Дракон» по Шварцу. Там одна девочка играла – ну просто чума. Постановка безумно понравилась. Алиска тоже была в восторге и сказала, что, если я стану актрисой, она подастся в театральные художники.

20:45

Проторчали полчаса в актовом зале, пока историк Сергей Геннадьевич не начал выводить каждого на сцену и слушать монолог. Каким-то странным ветром сюда занесло и «мушкетеров». Ну тут я уже совсем растерялась. «Пончик» перед ними будет еще изображать хрупкую трепетную влюбленную барышню…

Антон крикнул:

– Эй, Пончик, мы на тебя пришли посмотреть!
Хорошо, что мама научила держать себя в руках и не отвечать гадостью на гадость. Но я забыла все то, чему меня учила мама.

– Слышь, Бивис, – говорю я Антону, – а ты видать на роль Ромео пришел пробоваться, да? В тебе, я посмотрю, романтик умирает… Высокое искусство, так сказать, зовет…

Он хихикнул в кулак и бросил ноги на соседнее сиденье, пока Олег Геннадьевич его не выгнал. Вместе с ним вылетела вся троица.

После того, как Наташа Лебедева и Олька Сысоева на Джульетту не потянули, пришла моя очередь. Иду в сторону сцены. Ладошки мокрые. Алиса держит пальцы.

– Кто это проникает в темноте в мои мечты заветные?

Вдруг из-за двери прямо в мой монолог проникла наглая курчавая голова «мушкетера» Антона.

– Пончик, это я, твой Ромео!

И дальше гогот. Как всегда. Олег Геннадьевич выпроводил молодого человека, пообещал с ним серьезно поговорить и запер дверь.

Мама учила не обращать внимания и идти дальше, но я окончательно сбилась с толку. Попросила повторить еще раз. Вроде попытка номер два была лучше – я даже начала красиво жестикулировать и выразительно читать… Пока историк не остановил меня жестом.

– Татьяна, а ты с кем пришла? С Алисой Феофановой?

– Ну да, – говорю, – вот сидит, за меня болеет.

– Алиса, – он обратился к ней, – не хочешь рискнуть?

Она кинула на меня вопросительный взгляд, и я кивнула – пусть попробует. Может, это научит Алису быть посмелей.

– Кто… кто… кто проникает в сны мои запретные…
Она скрестила руки на груди и посмотрела в пол.

– Дальше, – говорит Олег Геннадьевич.

– Дальше я не помню.

– Окей, – сказал историк, – попробуй сымпровизировать. Представь – ты стоишь на балконе, и к тебе прокрался мальчик, который явно не понравится твоим родителям. Что ты ему скажешь?

– Что ему тут нельзя находиться.

– Почему? Ведь ты любишь его! Теперь произнеси – что бы ты сказала.

И неожиданно Алису понесло:

– Я бы сказала: любимый, не надо сюда лезть! Ты будешь в опасности, а я не выдержу твоей смерти…

Знаешь, лучше мы с тобой никогда больше не увидимся, но ты будешь цел. Береги себя! И пусть мои родители тебя не принимают – для меня ты всегда будешь самым-самым лучшим. Они просто уже не молодые, забыли наверняка, как это – любовь…

– Браво! – кричит Олег Геннадьевич, – Феофанова, поздравляю! Девочки, я поздравляю нас всех! У нас есть Джульетта!

Вроде бы Алиса пыталась что-то возразить, но, кажется, быстренько свыклась со звездной ролью. Историк объявил о начале репетиций, и мы двинули домой. Не мой день. Однозначно.

Четверг, 18:30

Шестьдесят восемь, четыреста. Это с утра и в одном халате. Минус халат – это шестьдесят восемь двести. А так, особо без изменений.

Никогда не думала, что Алиса – худышка, а я – Пончик. У нее такие красивые руки, талия, коленки… Более того – Алиса может питаться чем угодно и в любых количествах, а все равно остается худой.

Знаешь, дневничок, а я ей не завидую. Она стройная, зато шутить не умеет и почти всегда на людях молчит.

Ее точно сложно назвать харизматичной личностью.

Я – куда более веселая и яркая.

Договорились с ней в пятницу пойти в кино, а она говорит – мол, не могу, репетиция! Ну и зачем мне подруга, для которой творческая карьера важнее дружбы? Тем более, если речь идет о школьной постановке? Спросила – нравится ли ей, Алиса говорит, что пока что не знает. Ну всегда она отвечает – «не знаю»!  И вообще, если в пятницу вечером мне придется сидеть дома за компьютером – я это ей вообще не прощу.

Пятница, 22:00

Пятница. Вечер. Сидела я на парапете возле школы, мерзла и доедала последнюю на ближайшие три месяца упаковку сухарей – больше не буду. Теперь все. Строгая диета, пока не стану худой.

Из мрака возник «мушкетер» Антон.

– Пончик, поделись сухариками.

– Ты что тут делаешь?

– Тебя жду.

– А я жду Алису с репетиции.

– Эй, минуточку, это она должна ждать тебя с репетиции.

– Не, не вышло из меня Джульетты. И вообще – зачем это я в принципе с тобой разговариваю?

Он улыбнулся. Я продолжила:

– После твоих дурацких насмешек…

– Да ты вообще ничего не понимаешь, Пончик. Ты мне нравишься!

– Ага, скажешь еще.

– Нет, серьезно! Ты думаешь – зачем я приперся сюда вечером, зачем ходил на пробы? А помнишь, как я звал тебя все каникулы гулять? Ты думала, что я прикалываюсь… Эх, ты…

– Хорошо. Допустим, я поверила. А почему я тебе нравлюсь?

– Потому, что ты – это ты, – сказал Антон и взял меня за руку.

Четверг, 22:20

Вешу на два килограмма больше, потому что Антон постоянно кормит меня шоколадками. Мы с ним встречаемся, поэтому не хватало времени, чтобы писать.

Скоро у Алисы премьера, и я очень за нее рада. Зря я написала тут о ней всякие глупости – наверное, мне было завидно.

Вместе с Антоном записались в профессиональный театральный кружок. Мне обещали, что стану отличной комедийной актрисой, а вот Антон – вряд ли. Но смеемся мы с ним от души.
Сладких снов, дорогой дневничок. Прости, что накрошила на тебя пряниками.

Просто П.