Владимир V.Q. — модельер и театрал

Есть люди, которым "и целого мира мало". Дизайнер Владимир V.Q. как раз из таких. Профессионалы Fashion-biz знают его благодаря двум коллекциям, показанным на неделе российской моды. А театральная богема ассоциирует его имя со спектаклями, для которых модельер создает сценические костюмы.

Сам Владимир считает, что лучшая реклама марки – ее дизайнер, поэтому с ног до головы одевается в одежду собственного производства. Известно также, что оригинал, скрывающийся под псевдонимом из двух латинских букв, предпочитает мужскую моду женской и мечтает создавать наряды для исторических постановок.

– Многие считают, что ты театральный художник...

– Я делаю "вещи для жизни", хотя в качестве дизайнера по костюмам участвовал в нескольких спектаклях. Первый из них – "Орфей и Эвридика" – состоялся в 1999 году в Российском академическом молодежном театре (РАМТе). А недавно в Театре имени Станиславского поставили "Мастера и Маргариту", там я был художником по костюмам.

– Как ты стал работать над театральным костюмом?

– Совершенно случайно. Как-то раз мне предложили сделать базу своего производства в РАМТе. Это оказалось очень интересно: актеры и режиссеры не совсем обычные клиенты. Эксцентричные. Особенно актеры старшего поколения. 

– Что такого необычного они от тебя требуют?

– Все одного и того же: чтобы костюмчик сидел. Но отношение к жизни у них совершенно иное, чем у обычных людей. Они играют не только на сцене...

– Я знаю, что твоя мечта – работа с историческими костюмами.

– Я считаю, что настоящий театральный художник – это не тот, кто берет фолианты с картинами и фотографиями старинной одежды и просто перерисовывает модели. Он не должен повторять, а должен рождать свое так, как будто он находится в том веке, творить по канонам прошлого. Необходимо прежде всего знать, какие в то время царили тенденции, какие приемы кроя применялись. Чтобы правильно смоделировать исторический костюм, надо много знать не только о том, что тогда носили, но и представлять себе политические и культурные события.

– Я знаю, что ты не собирался становиться дизайнером...

– В юности мне было практически все равно, чем заниматься. Но случилось так, что я оказался за границей, учился и стажировался там именно в области дизайна одежды. Хотя, как выяснилось, совсем случайным мой выбор назвать нельзя – тут, наверное, взяла свое какая-то генетическая память. Мой прадед еще до революции владел швейными мастерскими в Москве и Питере. Закройщицами были и две мои двоюродные бабки. Поэтому, открыв свое первое маленькое ателье, я просто вернулся "к корням".

– Есть ли у тебя какие-то стилевые пристрастия?

– Мне нравится классика – определенные каноны, созданные мудрыми людьми задолго до нас. Но мой консерватизм содержит долю прогресса. Наверное, поэтому я еще не сшил двух
полностью повторяющих друг друга пиджаков. 

– А существуют ли предпочтения в тканях, с которыми ты работаешь?

– Я просто обожаю костюмные ткани – это мой конек. А легкие материалы чувствую меньше. Словом, обобщив все сказанное, можно считать, что мой любимчик – английский мужской костюм, желательно темно-синий.

– Ты сказал "чувствую"... Насколько важно для модельера именно чувствовать?

– Безумно важно. По-моему, это и есть основа успеха. Одежда – одновременно простая и сложная вещь. Она может человека как украсить, так и изуродовать. И ни одна конструкторская формула не даст единого для всех рецепта, как делать то или это. Поэтому модельеру важно нащупать индивидуальную для каждого человека золотую середину пропорциональных соотношений длины и силуэта. Не ткань или фасон, а именно эти две вещи могут сыграть решающую роль.

– Но прочувствовать все это можно только при индивидуальном пошиве. Как же быть с серийной одеждой – той, которую мы покупаем в магазине?

– Для того чтобы запустить модель в производство, опытный образец примеряется на человека, который вписывается в определенный стандартный размер. После чего соотношение длин, детали и пропорции обязательно корректируются. Сложности могут возникать только у тех, кто имеет нестандартные фигуры. Обезличенность серийной одежды в том, что она шьется на манекенщика и должна прежде всего хорошо сидеть. А настроение и характер человека, который потом купит ее в магазине, не учитываются.

– Получается, что модельер – это всегда немного психолог?

– Конечно. Когда человек приходит ко мне впервые, я предлагаю ему попробовать сделать только одну вещь. Потому что может получиться так, что я – не его модельер, а он – не мой клиент. Мое видение и вкус этого человека могут просто не совпасть. Это и есть некая психологическая связь. Вообще я стараюсь работать с постоянными клиентами – теми, кто мне доверяет. Они просто приходят и говорят: "Я хочу костюм (платье, юбку)". Единственное, что я у них спрашиваю – какую цветовую гамму в данный момент они хотят предпочесть. А что получится, они порой даже не представляют. 

– Как это?

– Мне не нравится разрабатывать окончательный эскиз с прорисовкой цвета, фасона, линий. Получается, что костюм рожден, а значит, мне уже неинтересен. Изначально я делаю только наброски идей. Костюм меняется и создается в ходе примерок, в результате готовая вещь может сильно отличаться от того, что было задумано. Происходит это потому, что мы с клиентом успеваем пообщаться, поговорить, подумать, понять друг друга. Каждый раз это эксперимент, который однозначно должен увенчаться успехом.