Фан-клуб «Великолепный Дим»

Биогpафия Дмитpия Маликова,
pассказанная им самим.

Осенью 1989 года началась моя активная гастрольная деятельность. В начале октября прошли первые сольные выступления в Волгограде. А когда я оказался в Уфе, то собрал почти полный стадион на тридцать тысяч зрителей. Я даже со своими двумя телохранителями не смог вынести все цветы со сцены! С тех пор у меня конец каждой недели уходил на концерты. Это продолжалось достаточно долго, пока позволяла экономическая ситуация в стране. Было замечательное время, у нас подобрался большой коллектив, хорошие музыканты. Денег, как обычно, не хватало, но мы были молодые, красивые, здоровые и колесили по всей стране. Везде было одно и то же - аншлаги во Дворцах спорта, море цветов и подарков, письма от поклонниц, плохие гостиницы. Такая творческая и дорожная романтика - все, что в полной мере соответствует атрибутам молодежного героя.

Первые песни мы записывали в студии ДК МЭЛЗ вдвоем с Виктором Савиным, который сейчас работает в театре им. Моссовета. Все инструментальные партии, кроме гитары, я записывал один. В качестве гитаристов приглашал Алексея Горбашева из группы "Мираж" или Виктора Зинчука. Над каждой песней мы работали очень долго и при том на плохой аппаратуре - это целая история. Мне здорово помог Витя - он очень талантливый парень и с самых первых работ смог делать интересные вещи. Подпевал мне Саша Кирсанов из достаточно популярной в свое время группы "Стелла". Втроем мы записали первые песни - "Студент", "Брачный кортеж", "Все вернется", "Золотые косы". Когда я работал над песней "Сторона родная", состоялось мое знакомство с Володей Мухиным. Его мне порекомендовал отец. Он был с ним знаком, слушал его кассету и сказал мне, что парень очень талантливый и разносторонне развитый. Сначала Володя работал только на бэк-вокале, но затем стал моим постоянным звукорежиссером и аранжировщиком. Вместе с ним я записал большинство моих песен.

Тогда же у моего подъезда на "Красносельской" стали дежурить толпы девочек. Строчка моей популярной песни неожиданно превратилась в расхожую надпись на стенах подъезда: "Ты моим никогда не будешь" - и капающие слезы... Иногда они писали стихи, иногда "Наконец-то я тебя нашла", а были еще и такие надписи: "И чего вы здесь, девочки, пишете, он все равно никогда не будет вашим". Но находились девчонки, которые приходили и все это смывали. Мне и поговорить-то с ними толком было некогда, так как я бывал дома либо рано утром, либо поздно вечером. Кстати, эта история продолжается, и до сих пор у моих родителей исписаны стены подъезда. Бедные соседи!!! А вообще-то много было интересных историй, увлечений, романов, но я всегда старался относиться к ажиотажу вокруг своего имени спокойно и никогда не терял голову. Потому как все это внешнее, а внутри надо оставаться хорошим, добрым человеком и сохранять свою творческую нить.

По тем временам я зарабатывал неплохие деньги, и родители не возражали против моих гастрольных выступлений. Но, с другой стороны, они всегда очень беспокоились о том, чтобы я мог параллельно хорошо учиться в консерватории. И хотя в 1989 году у меня в жизни было много событий - выступление в Сопоте, успех моих песен, знакомство с новыми городами и людьми, - но самым запомнившимся днем и главным событием года для меня, несомненно, стало семнадцатое июля. В тот день в консерватории были вывешены списки поступивших на первый курс фортепианного отделения, и там была моя фамилия!

В свое время Московскую консерваторию по классу контрабаса окончил мой отец. Теперь там предстояло учиться и мне. Известно, что российская исполнительская школа очень высоко ценится в мире, и потому без высшего музыкального образования настоящему музыканту не обойтись. А что касается композиторской школы, то у нас ее практически не было, если говорить об эстрадной музыке. Да и откуда ей было взяться, если раньше все запрещали, а эстраду вообще считали чем-то вроде самодеятельности, рассчитанной на неприхотливый вкус. Вот и приходилось заниматься самообразованием: слушать записи, доставать какую-то литературу, самостоятельно во всем разбираться, полагаясь только на свою интуицию и вкус. Дилетантом быть нигде нельзя, и школа классической музыки впоследствии дала мне массу полезных знаний, без которых на эстраде не обойтись.

С самого начала моим педагогом был профессор Валерий Владимирович Кастельский. Человек он требовательный и строгий, скидок на популярность мне не делал никаких. На урок к нему надо было являться предельно собранным, мобилизованным, а это значило, что ежедневным занятиям на фортепиано следовало отдавать не менее четырех часов. Поэтому приходилось усиленно заниматься. Даже на гастролях мой день был уплотнен до предела: два выступления вечером, а в утренние часы - работа за фортепиано. Но мне повезло: Кастельский был человеком с современными взглядами, и его основным кредо было: "Мне все равно, чем ты занимаешься, лишь бы это не мешало главному". Поэтому я всегда совмещал занятия в консерватории и выступления на эстраде. Не знаю, как я все это успевал, как меня на все хватало - но когда вообще студентам жилось легко?

Тогда же родилась одна очень интересная форма совместной работы. Вместе с педагогом наш класс побывал во многих городах с классическими вечерами. Мы выступали в Ашхабаде, Свердловске, где-то в Белоруссии. Там у меня проходил эстрадный концерт и одновременно выступление в качестве пианиста вместе с моим педагогом. Как правило, на наши классические вечера приходило очень много зрителей, которым это было интересно. Хотя, возможно, я и был своеобразной рекламной зазывалочкой.

Примерно в то же время я заключил контракт на международную деятельность с продюсерским центром "SNC". Стас Намин, очень воодушевленный началом работы с группой "Парк Горького", хотел и меня подключить к своей заграничной деятельности. Но сначала ему было не до меня, а потом он уехал с "Парком" в Америку, и никаких реальных действий не последовало.

Это было время, когда мне очень хотелось купить машину. Тогда верхом роскоши считалась ВАЗовская "девятка". Я поехал в Тольятти и дал там семь сольных концертов. И на деньги, которые я заработал, мне продали машину по себестоимости. Иначе пришлось бы сильно переплачивать: в то время разница между госценой и себестоимостью была слишком существенна даже для меня.

У этой машины своя отдельная история. Мою черную "девятку" два раза угоняли и два раза находили. Она была такая понтовитая, со своими фишками в стиле того времени, я в ней всегда прекрасно себя чувствовал. Правда, потом был тот знаменитый случай, когда она у меня "закипела" и я прямо под Новый год остался на Садовом кольце. У нее перегрелся двигатель, потому что я ехал без тосола. Очень хотелось на Новый год успеть, но так и не успел. Пришлось встретить его на перекрестке рядом с ГАИ. После этого моя "девятка" начала хандрить. Тосол у нас вообще стал именем собственным, он постоянно непонятно куда уходил, и приходилось его доливать. Я своего первого водителя так и называл Тосолом. На этой машине я достаточно долго ездил, потом кому-то продал, ее перепродали дальше... Года четыре назад я случайно увидел ее на улице, именно эту машину с номером 56-09, - у меня появилось такое чувство, как будто встретился со старым знакомым, почувствовал что-то родное.