Отшельница Милен

На ее счету больше десятка хитов, множество музыкальных наград и миллионы поклонников по всему миру. "Наш ответ Мадонне" - так называют певицу в ее родной Франции.

Но сама Милен Фармер отнюдь не считает
эту страну своей родиной. Она была и остается чужестранкой не только во Франции, но и вообще везде, где бы ни оказывалась: вначале – в родительском доме и школе, теперь – на многочисленных светских раутах. Личная жизнь этой рыжеволосой девушки неизменно остается за кадром. Она предпочитает не распространяться на эту тему. Милен вообще панически боится говорить обо всем, что происходит в ее душе.

Что мы знаем о ней? Настоящее имя певицы – Мари Милен Готье. Фармер она стала уже потом, когда решила выйти на сцену и взять себе в качестве псевдонима фамилию своей любимой актрисы Фрэнсис Фармер. Ее отец был инженером, мать – домохозяйкой. Кроме Милен, в семье было еще трое детей – старшие брат и сестра и младший братишка, родившийся, когда ей самой было восемь лет. "Это было так здорово – запах свежескошенного сена, деревня и мы, отправляющиеся вшестером в город за покупками. Тогда мне казалось, что это будет длиться вечно". До сих пор, вспоминая о детстве, проведенном в канадском провинциальном городишке, Милен грустит. Это было самое счастливое время в ее жизни. Но когда девочке было около одиннадцати, отец получил новую работу, и семье пришлось переехать во Францию.

Это была трагедия. К тому же в канадском городке осталась ее первая любовь. И, рассказывая о той давнишней детской влюбленности, Милен вспоминает, что до сих пор не может забыть нескладного канадского парнишку, имени которого она не называет. Это вообще единственный "роман", который и романом-то нельзя назвать, о котором Милен соглашается говорить.

В школе у нее почти не было друзей. Отношения с родителями тоже складывались не особенно доверительно. Одноклассницы казались ей слишком неискренними и манерными, а родителям девочка не могла простить переезда, который она расценила как предательство. Милен всегда была себе на уме и не делилась своими мыслями и проблемами ни с кем. "Лучше всего я чувствовала себя наедине с книжкой. Одноклассницы не замечали меня, а если и замечали, то называли: "наша мышка". Все мои знакомые были мальчишки", – вспомнит она впоследствии. Милен и сама походила на пацана – тощенькая, нескладненькая, с копной коротких рыжеватых волос. Девочка ходила исключительно в бесформенных футболках и брюках и даже коллекционировала оловянных солдатиков...

Она училась верховой езде, подрабатывала медсестрой, продавщицей в обувном магазине и мечтала о карьере актрисы. Или, на худой конец, врача-ветеринара. Актрисой она так и не стала, хоть и снялась в фильме "Giorgino" у своего друга, режиссера и композитора Лорана Бутона. И с ветеринарией у нее не сложилось, хотя певица обожает животных. У нее дома давно живут две маленькие обезьянки, и каждый гастрольный тур доставляет ей немалую головную боль: надо же куда-то пристраивать своих любимцев!

Ее карьеру решил случай. Когда Милен было двадцать два, один из знакомых затащил ее на прослушивание к молодому режиссеру Лорану Бутону. Она мечтала сняться в каком-нибудь киноэпизоде, а тот предложил записать ей песню. Так в 1983 году за несколько дней работы в студии родилась ее первая композиция – "Maman a tort" ("Мама не права"). Вскоре за ней последовала другая, третья, а затем "троица" начала обивать пороги звукозаписывающих компаний. "Мы не были нужны никому, а меня никто не принимал всерьез. Даже я сама", – вспомнит впоследствии Милен. Тогда она относилась к мысли стать певицей как к оригинальному эксперименту – авось что получится? А не получится – и не надо.

Но у нее получилось. В 1984 году вышел первый диск "Maman a tort". Альбом оказался довольно успешным (во всяком случае, для начинающей певицы). Однако со следующей пластинкой – "On est tous des imbeciles" ("Мы все идиоты") – Милен ждал провал. Причина? Девушка опрометчиво решила, что, если она будет петь о том, что ее тревожит, о наболевшем, это обязательно будет воспринято публикой. Но публика не хотела серьезных песен.

Фармер сделала определенные выводы из этой ошибки, стала подбирать более коммерческий репертуар и одновременно еще больше замкнулась в себе.

В 1986 году двадцатипятилетняя Милен, перекрасившаяся к тому времени в огненно-рыжий цвет, в одночасье стала "звездой". Опять же, помог случай. Ей предложили исполнить композицию "Libertine" ("Распутница"), три года назад написанную для другой певицы, но не подошедшую той по имиджу. "Распутница" стала счастливой песней Фармер. У Милен тут же сложился имидж роковой женщины – имидж, вызывающий у нее грустную улыбку и удивление. Она относится к своему амплуа женщины-вамп как к странной иронии судьбы. А то и насмешке. Через месяц после бесспорного успеха "Распутницы", в апреле 1986-го, был записан альбом "Cendres de lune" ("Лунный пепел"). Это уже был настоящий успех. Дальше все пошло по накатанной дорожке. Лоран Бутон писал музыку, Милен – тексты. Ее альбомы стали получать признание, награды начали сыпаться одна за другой, но сделало ли это ее счастливой – вот вопрос?

Певица относится к собственной популярности как к чему-то фатальному и одновременно второстепенному, принимая ее с той же обреченностью, с какой принимала и свои первоначальные провалы. Вот всего лишь один эпизод. В конце 1989 года Милен Фармер была признана во Франции лучшей певицей года. Казалось бы, что же еще нужно для счастья? Ан нет! У Милен остались о том дне самые неприятные воспоминания. "Я провела несколько часов за кулисами, где были все "сливки" шоу-бизнеса. Мне стало страшно находиться рядом с ними. Боже мой, как они все ненавидят друг друга! Мне грустно, что меня окружают такие люди..." – сказала она в ответ на вопрос одного из журналистов, каково же это – чувствовать себя "звездой".

И в этом – вся Милен Фармер. Замкнутая в себе канадская девушка, не допускающая никого в свой мир. На сцене она может устраивать эпатажные шоу, снимать столь откровенные и двусмысленные клипы, что почти все они подвергаются цензуре, а в жизни... В жизни она была и остается тихой мышкой. Нет сомнения, что в ее душе нередко разыгрываются настоящие бури, но заглянуть в себя она не позволяет никому. Вне сцены она не была замешана ни в одном скандале, а ее жизнь больше похожа на жизнь отшельницы, чем на блистательное существование "звезды".

Уютнее всего Фармер чувствует себя в собственном доме, когда сворачивается калачиком на диване, открывает томик с любимыми стихами и грезит о чем-то о своем. Может быть, даже о том, что когда-нибудь она бросит сцену и поселится в отдаленной деревне. У нее там будет свой большой дом, и счастливые мгновения детства с запахом свежескошенного сена и парного молока вновь вернутся. Сейчас же у нее есть все – успех, богатство, надо думать, поклонники. Все, кроме счастья. Во всяком случае, в том понимании, в каком она его себе представляет.